Залечишь мои раны? - Страница 22

Жизнь любит смелых. А сомнения не приводят ни к чему хорошему. Ответить ей было не суждено — в кармане Самойлова завибрировал телефон.

— Простите, — он резко отпрянул, вытащил трубку из брюк, бросил быстрый взгляд на экран. Колебался несколько секунд, переводя взгляд с ее лица на мобильный и обратно, а потом нажал зеленую иконку. — Я вернусь, — бросив слова напоследок, он направился прочь. Оставив собственный вопрос без ответа, а Снежану с не вымолвленным «да» на губах.

Осушив бокал одним глотком, девушка попыталась собрать мысли в кучу.

К черту. К черту все. Когда он вернется, она согласится. К черту сомненья, страхи, опасения. Слишком много времени и нервов она потратила именно на это, а времени у нее не так‑то много, не больше чем у остальных.

Уголки губ сами собой потянулись вверх, образовывая улыбку. Теперь она не боялась — предвкушала. Предвкушала, как Самойлов договорит, вернется, повторит вопрос, как она согласится, согласится уехать отсюда прямо сейчас, с ним… Безрассудство должно быть абсолютным.

Жаль, он не байкер, с которым можно укатить в ночь на Харлее, сбежать, как выпускнице — неудачнице с жутко красивым, не менее опасным и сексуальным байкером тоже было бы неплохо.

Какая разница, сбегаешь с выпускного или с праздника своего бывшего, на котором то и дело приходится ловить удивленные, жалостливые или даже осуждающие взгляды?

Снежане хотелось просто сбежать — сбежать вместе с новым знакомым. Сбежать так, чтобы это не осталось без внимания… Низко, мелочно? Да. Нечестно по отношению к самому Самойлову? Да. Но… Она ведь имеет право хоть на это, после трех лет наблюдения за счастьем Ярослава?

Снежана долго ждала возвращения Самойлова. Ждала, время от времени отвлекаясь на разговоры, слушала поздравления, оглашенные в микрофон, бросала взгляды на дверь в зал. Ждала, пока не поняла — он не придет.

На душе стало тоскливо. Ее гениальный план провалился, даже не начав реализовываться. Не будет побега в ночь, Харлея, не будет вечера с незнакомцем, чье фото стоит у нее на заставке. Ничего не будет. Он уже и думать забыл о ней, видимо, позвонил кто‑то куда более значительный. И как это похоже на…

Прежде чем выйти на улицу, ни с кем не попрощавшись, а потом уже вызвать такси и поехать домой, Снежана бросила еще один взгляд на именинника. Стоя вполоборота, он смотрел перед собой. Через толпу, поверх голов смотрел куда‑то далеко — далеко. Ее ухода он заметить не мог, впрочем, не заметил бы сейчас ничего. Он провел в таком состоянии большую часть вечера — ныряя с головой в себя, думая, что‑то решая, отвечая на свои же вопросы.

Раньше, она бы подошла, взяла за руку, заглянула в глаза, улыбнулась, приглашая и его сделать то же. Конечно, он не рассказал бы, что его волнует — не рассказывал никогда и чаще всего никому. Но хотя бы отвлекся… Но теперь, это уже не ее забота и права у нее такого больше нет.

— С Днем рождения, Слава, — шепнув поздравление, Снежана вновь повернулась к двери. Тут ей плохо, дома тоже будет плохо, но хотя бы привычно плохо. А неудавшееся свидание… Однажды — это случайность, вторично — закономерность, а значит, не суждено.

* * *

Праздник закончился скорей рано, чем поздно. Большинство присутствующих утром скажет, что он удался. Галочку можно было поставить напротив всех пунктов программы, которым положено было удовлетворить публику — еда, выпивка, компания, развлечения, свежие сплетни, свежие поводы для сплетен — сегодня здесь было все.

Кто‑то подозрительно поправился, кто‑то наоборот исхудал, кто‑то выпил лишнего, кто‑то лишнего взболтнул, Самарский не ел, не пил, улыбался еще меньше обычного, проведя вечер где угодно, но не рядом с женой. Не отметить это присутствующие не могли. С расспросами лезть не стали, но галочку поставили и тут. А еще отметили внезапное появление и такую же внезапную пропажу его бывшей любовницы…

— Почему она это терпит? — кто‑то кивнул в сторону Саши, даже не сомневаясь, что совсем бывших любовниц не бывает.

Ответом ей было пожатие плечами, мол, понятия не имею. Но раз терпит, значит, тому есть причина, а какая — очевидно ведь, женщины вообще многое терпят ради денег, хоть какой‑то опоры, ради детей.

— А сама бы не терпела? — вопрошающей ответили вопросом на вопрос. Правильным вопросом, заставившим задуматься. Ради такого, как Самарский, может и терпела бы. Следующий, брошенный на Сашу взгляд был уже жалостливым. Благо, Самарская этого не видела и не слышала.

Последние гости соизволили засобираться поздно ночью. Глаша давно отправилась домой, чтобы проверить, как там Лиза, Артему поручили отвезти ее лично, ее примеру последовали многие гости, а теперь, раскланялись самые стойкие.

— Спасибо, — Ярославу крепко пожал руку один из недодрузей, Сашу клюнула в щеку его то ли жена, то ли девушка, а потом, достаточно неуверенным шагом, пытаясь идти ближе к стеночки, они поплелись к двери.

Музыка давно затихла, официанты готовы были в любую минуту начать убирать, видневшиеся из окон светофоры мигали желтым. Проводив последних гостей взглядом, Саша повернулась, заглядывая в лицо мужу.

— Теперь мы поговорим? — она ждала весь вечер. Весь вечер вела себя именно так, как, казалось, было нужно ему — показательно доброжелательно, весело со всеми, не напрягая при этом его.

Не ринулась к нему, когда увидела их разговор со Снежаной, скрыла вздох облегчения, когда она вдруг пропала, видела, что он мучает себя мыслями, но давала ему возможность заниматься этим сколько угодно, без ее вмешательства, но оставлять все как есть — не собиралась.